Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.
Придя по распределению в театр в 1980 году, мы застали яркое старшее поколение актеров. Это Заслуженные артисты БССР Юдифь Гальперина, Станислав Яворский, Вера Кабатникова, Анатолий Рудаков, Василий Гусев, артисты, Лев Закашанский, Лев Полонский, Народный артист БССР Сергей Бульчик…
В те времена гастроли были гастролями, а не кратковременными вылазками в тот или иной город. Театр собирался и всей труппой выезжал на три месяца в Украину, или Россию. Заказывали вагон, полтора и “актерским табором” выезжали на гастроли. Кстати, однажды пришлось делить вагон с цыганским табором. Это был жесточайший трэш! Но это отдельная история.
Итак.
История первая
Однажды, где-то на гастролях, играли спектакль “Прости меня”. На сцене стояли фанерные берёзки, лавочки… всё как в настоящем театре)) Игралась сцена – внук навещает бабушку в доме престарелых, куда ее спровадили неблагодарные дочь и сын. Бабушка с внуком ведут очень душевный диалог, и вдруг, внук видит, что со всех сторон, прячась за берёзами (чтобы не мешать их разговору), крадутся какие-то личности. Внук спрашивает: “Кто эти люди, бабушка?” Бабушка: “Это, внучек, мои друзья, пенсионеры, на улицу подышать вышли”
Так должно было прозвучать.
Но на каком-то спектакле Юдифь Самойловна, решив, что она играет простую белорусскую бабушку из деревни, перешла на беларускую мову. Скорее всего решение было спонтанным, не до конца продуманным, потому что в итоге фраза прозвучала так: “Гэта, унучак, мае сябры, пенсіянеры, на вуліцу падыхАць выйшлі” Действие пошло дальше, только почему-то вразнобой ещё долго тряслись берёзы.
История вторая.
Играли сказку “Аленький цветочек”. Батюшку играл Заслуженный артист России Александр Палкин. Вот он выходит в центр сцены и говорит: “Я вернулся, доченьки, и привёз вам гостинцев из стран заморских!”
На сцене стоп-кадр, все ошарашенно смотрят на батюшку и не могут выйти из ступора. Первой опомнилась младшенькая дочь Алёнушка, и со страшными глазами двигаясь через всю сцену, прошипела: “Папенька, вы ещё никуда не уезжали!!!”
Дело в том, что батюшка, в исполнении Палкина, вышел в первом акте с фразой второго акта, когда уже много всякого произошло – и у чудища он успел побывать, и назад с подарками воротиться. Так что порцию адреналина тогда получили все без исключения, начиная от артистов, и заканчивая звукооператором и помощником режиссёра.
История третья.
С тем же Палкиным Сан Санычем.
Спектакль “Оглянись в любви своей”. Эдакая предтеча бразильских мыльных опер. Правды ноль, но зритель почему-то его любил. С этим спектаклем у меня очень тесная связь, ибо сыгран был мной он более 400 раз, и мне много о чем есть порассказать. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Кратко суть.
У героини роды проходят неудачно. Она умирает, ребёнка спасают.
Деталь. Героиня попросила врачей, чтобы они спасали ребёнка в первую очередь!!!
Моя мама 40 лет принимала роды. Когда я ей это рассказал, она объяснила, что ее бы никто не стал слушать, всегда спасают мать. Но это так, к слову…
Итак, родильный дом. Подруга семьи, которая принимала эти неудачные роды, в своем кабинете курит одну папиросу за одной. К ней входит со словами: “Ну что, Рита родила?” ещё один друг семьи… Так было написано в пьесе и так всегда игралось.
Выездной спектакль в каком-то клубе. Полный зал. Сцена. Врач (друг семьи) нервно курит, а в это время, друг семьи и друг врачихи, заболтался за кулисами. На сцене затянувшаяся пауза…
Вдруг, Палкин (друг семьи и врачихи) хватает цветы, срывается с места, выкатывается на сцену этаким бодрячком со словами: “Ну что, Рита УМЕРЛА?!!”
Через долю секунды он, правда, поправился, но папироса уже выпала изо рта “врачихи” и она, растоптав её каблуком, тяжело смерив его взглядом, проговорила: “Да… (пауза) Нет… Рита умерла…” За кулисами все упали в истерике. Трагический момент спектакля был беспощадно испорчен. Заметил ли это зритель, не знаю)
