Четыреста ударов по лицу

Продолжаем знакомить наших читателей с театральными зарисовками известного могилевского актера и режиссера Владимира Петровича, который ведет свой блог “Субъективные заметки”.

Был в моей актерской биографии спектакль, который я не любил всей душой, и с которым у меня связано множество разных историй. Это спектакль по пьесе Юрия Яковлева “Оглянись в любви своей”. Поставила его режиссёр из Минска, Виргиния Тарнаускайте. 

Мне дали в спектакле главную роль, мы начали репетировать, и то ли после показа, то ли ещё как, меня вдруг отстраняют от роли и назначают другого артиста. Я сейчас не помню, чья это была инициатива, но было очень больно и обидно. Знаю точно что это был не режиссёр спектакля.

Через некоторое время актёр, назначенный на роль вместо меня уходит, и меня возвращают в спектакль. Ирония атом, что потом я сыграл его более четырёхсот раз.

Теперь о спектакле.

Парень живёт без отца, с мамой, которую часто посещают друзья семьи, внося свою лепту в его воспитание. А так как это были преимущественно женщины, то вырастает умное, эгоистичное существо, которому никто ни в чём никогда не отказывал. 

Герой встречает девушку и влюбляется в неё. После непродолжительных свиданий, знакомства с мамой и со всеми друзьями семьи, они подают заявление в ЗАГС. К тому времени парень делает неплохую карьеру. Он защищает диссертацию, и его приглашают, по специальности, на стажировку в Англию. Стажировка на полгода. Рита, его жена, беременна и немного в панике. Парень стоит перед выбором, или остаться с беременной женой, или поехать на стажировку в Лондон, с перспективой дальнейшего карьерного роста. Да и жена остаётся не одна, а под присмотром его матери и всех её друзей, среди которых, к слову, есть врач акушер (это его, так сказать, внутренний монолог)).

Парень уезжает в Лондон, а жена, с его матерью и друзьями матери, ждут появления на свет ребёночка. Вот так мы ненавязчиво подошли к ударам по лицу и нелюбви зрителя к моему персонажу.

Далее события развиваются трагично. Рита, при родах умирает, ребёнка (девочку) забирает из роддома мать героя. Герой не успевает на похороны жены. Когда он приезжает, и расстроенный заходит в дом, то сразу после приветствия, получает по физиономии от подруги семьи. Ошарашенный ударом, совершенно искренне спрашивает: “За что?”

Чуть подробнее о самом ударе. Когда встал вопрос, как бить, натурально или по театральному, я сказал, что надо бить натурально. Я стоял в двух метрах от авансцены, а на выездах в полутора метрах от зрителя, и в самый кульминационный момент делать театральный ляп, это значит неправдой разрушить весь трагизм ситуации.  И я пожертвовал свое лицо. 

Актрис, играющих подруг семьи, было три, и они в очередь играли спектакль. Две из них били очень профессионально, то есть зажатой рукой и ладошкой. Удар получался звонкий и не травматичный. Третья же исполнительница, вкладывала в удар всю ненависть к “мужикам козлам”, которые эгоистично, ради карьеры, бросают своих беременных жён. 

Расслабленной рукой, как цепом, удар наносился от плеча и у меня в голове происходил взрыв. Я явственно слышал, как в черепной коробке мои мозги производили звук: “Чмо-ок!” Кровь сходила с лица, а на левой щеке алым пламенем проступал отпечаток небольшой, но очень тяжёлой женской ладошки. Все, кто находился за кулисами специально приходили посмотреть на это зрелище. Я неоднократно говорил актрисе, что у меня будет сотрясение, она сокрушённо кивала головой, обещала следить за собой, но… Как у нас говорят: “В трагических местах я себя не помню”

Если я получил более четырёхсот ударов от троих актрис, то от неё, надо полагать, где-то сто!!!

А теперь о нелюбви зрителей к моему персонажу и о самом ярком проявлении этой самой нелюбви.

Да, драматург сделал всё, чтобы зритель не любил моего персонажа. Он развёл сентиментальные сопли со смертью жены, с его разницей взглядов на жизнь, на ценности, короче, получался мерзавец, зацикленный на себе.

Мы играем спектакль в тюрьме, на гастролях в Брянске. Полный зал заключённых, охрана у дверей. Сцена там была небольшая, заключённые сидели в двух метрах от нас.

Играется всё то, что описано выше. Герой возвращается из Англии, короткий разговор с мамой и её подругой, удар по лицу, герой недоуменно поворачивается к залу (задумка режиссёра) и очень честно спрашивает: “За что?”  И тут, громкая реплика из зала: “Тебя, суку, вообще урыть надо было!!!” Зал одобрительно гудит… 

Вот она, великая сила искусства.